Риверстейн - Страница 74

Я встряхнулась, запрещая себе об этом думать.

Через три десятка шагов была дверь, как и сказал Данила. Массивная, из моренного дуба, черного от пропитавших его смол.

Не раздумывая, мы кинулись к ней и ворвались в маленькое сырое подземелье. В нос ударили запахи гнили и человеческих испражнений и мы застыли на пороге. Помещение было пустым.

— Дети были здесь, — сипло сказал Данила.

Я кивнула. Да, еще недавно здесь кто-то был. Угол загажен фекалиями, на гнилой соломе валяется маленький детский кожух, в другом углу- грязные рукавички и разбитый глиняный кувшин для воды.

— Смотрите, — прошептала Ксеня. Она присела на корточки, развела рукой рассыпанную труху. На утоптанном земляном полу осколком кувшина было криво нацарапано «помогите». Ксеня сжала зубы, Данила опустил голову.

— Это дочка старосты, — прошептал он, — она одна знала грамоту.

Я почувствовала, как подкатывает к горлу комок и судорожно сглотнула.

— Надо поискать, — торопливо сказала я, — может, она еще что-то написала? Оставила подсказку?

И ожесточено принялась убирать труху и солому, ища надписи. Данила с Ксеней молча присоединились. Мы осмотрели всю тюрьму, а это помещение, несомненно, было тюрьмой, ища надписи, но больше нечего не находили. Только…

Я подняла лампу повыше, удивленно разглядывая дверь.

— Что там? — спросила Ксеня. Лампа была одна, так что без света они все равно ничего не видели и подошли ко мне.

— Какие-то рисунки, — поразилась она. Темный дуб двери изнутри был исчерчен тремя странными символами, которые при первом взгляде казались причудливым узором.

— Это не рисунок, — задумчиво сказала я, — я читала о таком. Это руны. Древний язык, мертвый.

— Но откуда он здесь?

— Это нацарапал один из мальчиков, — сказал Данила, — он тоже был магом, только без силы источника. Неици… тьфу, типа спящий.

— Не инициированный. — подсказала я, — как мы с тобой, Данила. Без посвящения источнику у нас тоже почти нет Сил, только отголоски. Этот мальчик знал руны?

— Он их видел во сне, как я. Но не понимал значения. Только зарисовывал.

— Надо показать их лорду. Он, наверняка, знает, что они означают! Эти… руны!

Я осторожно прикоснулась пальцами к изрезанному дереву и вздрогнула. Древние символы кольнули пальцы силой и они словно заледенели.

— Данила, дотронься, чувствуешь?

— Да… неприятное ощущение.

Ксеня тоже провела ладонью и посмотрела удивлено.

— Я тоже это чувствую, пальцы, словно, льдинками колет.

— Может, руны все чувствуют, даже те, у кого нет Силы, — предположила я. — подержи лампу, я постараюсь зарисовать.

Ксеня подняла свет повыше и он заплясал по двери, отбрасывая на пол шевелящиеся тени. Данила заметно поежился. Нам всем здесь было неуютно.

— Долго еще? — нетерпеливо прошептала Ксеня и оглянулась- так и кажется, что за нами кто-то наблюдает. Брр…

Я внимательно сверила последний знак и свернула пергамент.

— Все уже, закончила. Давайте выбираться отсюда, здесь так холодно…

— Ага, я закоченел весь… как мертвяк в упокойной яме, вот те свят!

— Можно не упоминать здесь мертвяков? — прошипела Ксеня и толкнула Данилу локтем, — еще накличешь…

— Да не боись, мертвяки смирные, — успокоил ее парень, — ну, только если не поднятые Тьмой. Те да, и сожрать могут… или голову оторвать голыми руками. Им же не больно и не страшно, их даже огонь не берет. Один палец останется и тот будет к тебе ползти, в рот залезет, поперек горла станет и все — вот она, смертушка! Это нам в школе рассказывали.

Ксеня смотрела на него, открыв рот. Потом скривилась.

— Ты что, нарочно? фу, дурак! И как тебя только в эту вашу школу взяли!

— Сама такая. Я тебе про козу бабки Хлавы уже рассказывал? Так вот, еще у нее была гусыня… так та вообще без понятий, повадилась собачьи какашки есть, дурна-ая…

— Да я тебя сейчас!!!

Ксеня ухватила Данилу за ухо и пыталась его оторвать, парень отбрыкивался и пихался локтями. Я тихонечко отступила из круга света во тьму и повернулась к стене. Я не видела его глазами, скорее почувствовала нутром, кровью. Просто тьма там была гуще, плотнее и живее, чем в остальном помещении.

— Я не звала тебя, — прошептала я.

«Мне не нужно приглашение», — прозвучало в моей голове. Я охнула и прижала ладони к вискам. То, что слова не были произнесены, а эхом отозвались внутри меня- ошеломило и испугало. Тьма разошлась, Арх'аррион шагнул ко мне. Неожиданно стало тихо. Я обернулась. Данила и Ксеня размахивали руками, их рты открывались, но до меня не доносилось ни звука.

— Завеса тишины, — сказал демон, — ты не услышишь их, а они нас. И твои друзья не увидят меня.

— Как ты сделал это? — я коснулась своей головы, — ты читаешь мои мысли?

— Нет, но я могу ответить, если твои мысли обращены ко мне. Это сила слияния крови.

Я кивнула на дверь. Смотреть на него было… больно. И я старалась не смотреть. И не думать о нашей последней встрече.

— Мы нашли здесь какие-то символы, это ведь руны?

Арх'аррион кивнул.

— Ты знаешь, что они означают?

— Первый символ — значит смерть. Второй — путь. А третий… двойственность целого.

Я нахмурилась.

— Ничего не понимаю. Это какая-то бессмыслица! Зачем мальчик нарисовал их? И Солмея что-то говорила про путь…

— Солмея? Сирена?

— Да, она приходила ко мне.

— Что ей от тебя нужно? — резко спросил Арх'аррион.

— Ничего, — смутилась я, — просто поболтать… она совсем ребенок!

— Она — не ребенок, Ветряна. Сирены лишены чувств, у них нет эмоций, их суть- вода, холодная и безжалостная. Сирены не испытывают боли, грусти или радости, человеческие ощущения им недоступны. Не заблуждайся на их счет. Когда Солмея достигнет поры вступления в права Им, она вызовет Майиру на поединок и убьет ее, если сможет победить. И станет новой Хозяйкой. Или Майира убьет Солмею.